Поверьте старому колпинскому пожарнику

Я вековечнее меди. Вот помру, поставят мне памятник, как Клеберу в походной шинели, но получше, с указующей рукой, будут слетаться голуби, на голову, шею и на указующую руку, будут курлыкать, кружиться в брачных танцах и срать, срать, срать... Красота! На постаменте под указующей рукой буквы отлить, тоже в бронзе, - граждане, при ракетном обстреле та сторона улицы наиболее опасна. Дети прибегут внизу играть, туристы чизом улыбаться. Башмаки с пряжками, на лице у меня так и будет написано, что спуску никому не дам - нос крючком, брови нахмурены, губы поджаты. Вахту памяти устроят, чтения ежегодные, свечки поминальные. Второй рукой, у пояса, буду сжимать свиток Ословских соглашений. Поспешат люди куда следует, оглянутся назад - я стою, вроде совсем недавно стоял Клебером, а теперь уже вылитый Барклай де Толли с хреном наперевес, на голове голубиный помет, на хрену Ословские соглашения.