![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Перед возвращением в Египет персонала израильского посольства мы должны убедиться, что нашим людям ничего не угрожает.
Милое правительство, это, бибино, предыдущие и последующие, поймите же вы наконец, что... "зона - это... очень сложная система... ловушек, что ли, и все они смертельны. Не знаю, что здесь происходит в отсутствие человека, но стоит тут появиться людям, как все здесь приходит в движение. Бывшие ловушки исчезают, появляются новые. Безопасные места становятся непроходимыми, и путь делается то простым и легким, то запутывается до невозможности. Это - Зона. Может даже показаться, что она капризна, но в каждый момент она такова, какой мы ее сами сделали... своим состоянием. Не скрою, были случаи, когда людям приходилось возвращаться с полдороги, не солоно хлебавши. Были и такие, которые... гибли у самого порога Комнаты. Но все, что здесь происходит, зависит не от Зоны, а от нас!" (с)
Восставший Египет это Зона, и довосставший Египет был Зоной, и Турция с Ираном. Все это Зона Великой Уммы. Нынче Сухой Египетский Тоннель мы своим состоянием вежливого страха разворотили до комариной плеши. Можно сейчас убедиться, что посольским ничего не угрожает, и выдать охранникам гаечки с белыми бинтами. Или подождать, когда обнаглевший Сухой Египетский Тоннель закидает героев ведьминным студнем. А Либерман, которого я нежно люблю за молдавское простодушие, не забывает напоминать Зоне о двадцати килотоннах в старом здании, четвертый бункер, и забывчивая Зона эти киллотонны с почтением вспоминает. Видели мы, и вы, милые правительства, видели преданные глаза арабов, когда их стегают плеткой, и воспрявшие от многовекового унижения эти же самые глаза, когда их не стегают плеткой... Старое здание, четвертый бункер.
Только что на работе коллега рассказал - вчера утром в его синагогу вбегает дочка одного из молящихся и криком зовет отца, брат ее служит охранником в каирском посольстве, позвонили из министерства, рассказали о штурме, отец с дочкой вернулись домой к телефонам.
Милое правительство, это, бибино, предыдущие и последующие, поймите же вы наконец, что... "зона - это... очень сложная система... ловушек, что ли, и все они смертельны. Не знаю, что здесь происходит в отсутствие человека, но стоит тут появиться людям, как все здесь приходит в движение. Бывшие ловушки исчезают, появляются новые. Безопасные места становятся непроходимыми, и путь делается то простым и легким, то запутывается до невозможности. Это - Зона. Может даже показаться, что она капризна, но в каждый момент она такова, какой мы ее сами сделали... своим состоянием. Не скрою, были случаи, когда людям приходилось возвращаться с полдороги, не солоно хлебавши. Были и такие, которые... гибли у самого порога Комнаты. Но все, что здесь происходит, зависит не от Зоны, а от нас!" (с)
Восставший Египет это Зона, и довосставший Египет был Зоной, и Турция с Ираном. Все это Зона Великой Уммы. Нынче Сухой Египетский Тоннель мы своим состоянием вежливого страха разворотили до комариной плеши. Можно сейчас убедиться, что посольским ничего не угрожает, и выдать охранникам гаечки с белыми бинтами. Или подождать, когда обнаглевший Сухой Египетский Тоннель закидает героев ведьминным студнем. А Либерман, которого я нежно люблю за молдавское простодушие, не забывает напоминать Зоне о двадцати килотоннах в старом здании, четвертый бункер, и забывчивая Зона эти киллотонны с почтением вспоминает. Видели мы, и вы, милые правительства, видели преданные глаза арабов, когда их стегают плеткой, и воспрявшие от многовекового унижения эти же самые глаза, когда их не стегают плеткой... Старое здание, четвертый бункер.
Только что на работе коллега рассказал - вчера утром в его синагогу вбегает дочка одного из молящихся и криком зовет отца, брат ее служит охранником в каирском посольстве, позвонили из министерства, рассказали о штурме, отец с дочкой вернулись домой к телефонам.
