К борделю возле перекрестка Кирьят-Ата шагает мужичонка. Одет в сандалии, белую майку и короткие штаны. На входе подносит ладонь к дверной мезузе и целует кончики пальцы. А люди в проезжающем мимо автобусе желают ему удачи. Смеркалось. Бордель окрасился гнетущим красным светом. Теплый островок в пучине житейского равнодушия стал на вечернюю вахту. Только к утру будет известно, что окружной суд запретил муниципальным работникам Тель-Авива ликвидировать палатки на бульваре Ротшильда. Ничего этого ни бордель, ни мужичонка еще не знают. Они просто не думают о завтрашнем дне.
Sep. 8th, 2011
О чудовищных влечениях плоти
Sep. 8th, 2011 03:11 pmв ответ
lsoroka на его О превратностях любви
Ты подкати к имамьей жёнке.
Побей вальтом её сераль.
Восторг любви познаешь тонкий,
Коль убежишь под утро вдаль.
Зачем имамьему мадаму
Твой кукен-квакен молодой,
Когда имам, не знавший сраму,
Храпит за стенкой у другой?
Иные сонные с имамом
Держали долгий тет-а-тет.
Восторг любви хорош по бабам,
Когда имама дома нет.

![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
Ты подкати к имамьей жёнке.
Побей вальтом её сераль.
Восторг любви познаешь тонкий,
Коль убежишь под утро вдаль.
Зачем имамьему мадаму
Твой кукен-квакен молодой,
Когда имам, не знавший сраму,
Храпит за стенкой у другой?
Иные сонные с имамом
Держали долгий тет-а-тет.
Восторг любви хорош по бабам,
Когда имама дома нет.
