Представьте: я, беременная Катей на седьмом месяце, Маша - на одной руке, сумка с продуктами - в другой, и пешком на шестой этаж. А тут на лестничную площадку второго этажа выходят муж с женой и видят меня, карабкающуюся наверх. Немая сцена. У мужчины глаза становятся большими-большими. Он только и смог, что выдохнуть: "Люда, ну разве так можно?" Затем мужчина хватает Машу, сумку и поднимает их на шестой этаж. Но ведь это было единожды. А у меня день таких походов выходило минимум три. Потом, знаю, сосед несколько раз говорил мужу: "Володя, надо помогать. Надо помогать, Володя!" Но это не возымело особенного действия, так как у Владимира Владимировича был принцип: женщина в доме все должна делать сама.

Вот оно, несостоявшееся счастье жены Штирлица. Но всего этого сам Штирлиц, как говорится, еще не знал. А Людмила Александровна никогда не забывала о непутевой бабьей доли Элеоноры Шашковой, потому и претерпевала мелкие невзгоды с приличествуюшей ей кроткостью и послушанием. Всё-таки есть в такой бабьей покорности что-то скотское.